Очень популярное заблуждение: если я пишу, что Путин — преступник, обязательно найдется человек, который с умным видом скажет что-нибудь типа — да как вы можете, вы же либерал, вы же должны действовать строго по закону, никого нельзя назвать преступником без приговора суда, а такого приговора не было, бла-бла-бла… извинитесь.
После того, как убийцу публично назвали убийцей, собрал убийца своих самых преданных убийц и начали они думу думать — как отвечать будут? Промолчать нельзя — у убийц так не принято, другие убийцы не поймут, скажут «сглотнул», скажут «слабак», скажут «стае нужен новый вожак». Думали-думали убийцы и придумали — надо воевать с кем-нибудь да послабее. Завсегда так делали.
В России зоны называют почему исправительно-трудовыми колониями. Хотя, конечно, правильнее называть ИТК — пыточно-садистским концлагерем. Распространителем туберкулеза, пристанищем для садистов и обогатителем сотрудников ФСИН. Вместо исправления мы получаем покалеченных, испуганных и озлобленных людей. А для преступников зона — места обмена опытом и повышение уровня квалификации. Уровень рецидива в российских тюрьмах невероятно велик — почти 50%. в Европе — только 9%. Средний срок заключения в Европе — 1 год 8 месяцев, в России — в разы больше.
В России есть множество тяжело больных людей, которые оправдывают пыточные условия в колониях словами типа: «А вам тут не санаторий», «Совершил преступление – отвечай» и прочей гнусью и хтонью. Мучайтесь, дескать. Эти нравственные мутанты готовы одобрить все-что угодно — ломку этапа, пытку голодом, холодом и бессонницей. Так вам и надо, преступникам. Эти люди не понимают, что на самом деле тюремщики совершают тяжелейшее преступление.
Напомню про статью 21 Конституции Российской Федерации: 1. Достоинство личности охраняется государством. НИЧТО не может быть основанием для его умаления. 2. НИКТО не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.
Два слова по поводу интервью, которое Ксения Собчак взяла у скопинского маньяка Виктора Мохова, несколько лет державшего в плену и насиловавшего двух девочек. Собчак объясняет этот треш тем, что она, как журналистка «хочет исследовать границы добра и зла. Нельзя понять природу зла, если не заходить на его территорию».
Поразительно, как сильно в России искажено понятие «сильной власти». В этой системе ценностей сильный начальник это человек, который может сделать со своими подчиненными все, что угодно. Собственно вся путинская «вертикаль власти» про это — посадить любого человека. Поставить начальником любое ничтожество. Оставлять на своих постах людей, проваливших абсолютно все. Выгораживать преступников и убийц — это называется "своих не сдаем".
Алена Китаева — волонтерка штаба Любови Соболь. Ее пытали после мирной акции силовики. Полицейские угрожали ей уголовным делом о насилии в отношении сотрудника правоохранительных органов, если она не разблокирует свой смартфон.
1. Суть проблемы На каждого человека обрушиваются мегатонны спама. Чтобы выяснить эффективность спама, был проведен эксперимент. При помощи анонимных прокси-серверов, было использовано около 80.000 компьютеров для распространения нескольких сот миллионов электронных сообщений с предложением покупки медикаментов. Через месяц из 350 миллионов разосланных спам-писем, на рекламу откликнулось 28 человек (0.00000008%). То есть, чтобы продать ОДНУ порцию виагры, продавцы готовы загадить почтовые ящики 12,5 МИЛЛИОНАМ человек.
Никогда не понимал разговоров о том, что без какого-то человека страна пропадет. И что если казнокрада и убийцу посадить, то мир станет хуже. Почему собственно? Хуже в России стало без Сталина, а в Германии — без Гитлера?
Давайте тогда не будем вообще бороться с бандитами и террористами. А вдруг на их место придут другие — еще более свирепые и жестокие?
Славянск. Украина. 17 июня 2014 поддерживаемые Россией сепаратисты пришли за Алексеем Пичко. Он не был связан с украинскими военными: его подозревали в том, что за три дня до этого он залез в дом соседа на окраине Славянска и украл две рубашки и пару брюк.
30-летнего Пичко отвезли в мрачное двухэтажное здание, окруженное вооруженной охраной и баррикадами. Там его допросили, заставили написать явку с повинной и приговорили к расстрелу. Позже его тело выбросили на поле боя.
