Как обычного солдата из числа неопознанных похоронили среди английских королей.
Шла Первая мировая война, самая масштабная и кровавая из войн, которые на тот момент видела планета. Ядерные бомбы, за доли секунды превращающие человеческое тело в пепельную тень на стене, газовые камеры, сербосеки и Ржев были ещё далеко впереди, хоть и виднелись на горизонте. Но уже были танки, было химическое оружие, была мощная артиллерия, превращающая тела в мелкий фарш, была авиация, посыпающая вражеских солдат железными дротиками с небес. И были трупы. Тысячи, миллионы трупов. Многих их них опознать было невозможно: ДНК-анализ тогда изобрести как-то не успели, а вот бомбы и шрапнель — вполне. Обезображенные, неузнаваемые тела и их отдельные части щедро покрыли поля Европы. Так их и хоронили — с табличкой "Неизвестный солдат такой-то армии". Если хоронили.
Одна из таких могил особо запомнилась британскому армейскому капеллану Дэвиду Рэйлтону. На деревянном кресте, воткнутом в землю где-то на полях Франции, химическим карандашом было написано "Неизвестный британский солдат". Даже после конца войны Рэйлтону снился этот грубо сколоченный крест, и слова на нём, и — может быть — тихий шёпот оттуда, из глубины. Может быть, этот голос шептал своё имя. Может — нет.
Бывший капеллан понял, что нужно сделать, чтобы это голос утих. И Рэйлтон пишет письмо, обстоятельное, длинное письмо настоятелю Вестминстерского собора. В письме он говорит о сотнях тысяч погибших солдат Империи, говорит о неопознанных, безликих воинах, и говорит о том, что нужно сделать. И с ним соглашаются — сначала аббат, а потом и премьер-министр.
Рэйлтон предложил похоронить обычного британского солдата из числа неопознанных среди английских королей. В память о всех неопознанных, безымянных и безымянных, растерзанных снарядами и попавшими под гусеницы танков, утонувших и сгоревших — всех, чьё имя так и осталось тайной. Чтобы и живые, и мёртвые знали — их не забыли. Никогда. Никого.
( хххCollapse )
